Но добравшись до спальни, он заколебался. Ему вдруг стало зябко. Он стоял в лучах солнечного света рядом с окном, закрытым розовыми занавесками, и, не решаясь сделать последний шаг, с ужасом думал о зеркале по ту сторону двери в ванную.
Так подрагивают, ни о чем не подозревая, листья только что срубленного дерева, ибо весть о смерти еще не поднялась по стволу. Новенький в нашем квартале? Кавендер не узнал своего внезапно постаревшего соседа. Я приехал в гости. Моя дочь будет без ума от вас. Джон опять улыбнулся и изобразил изысканный венский поклон. Мы еще увидимся, полагаю, сказал он. Кавендер, сердечно попрощавшись, пошел дальше. Мириам открыла сосуд с благовониями, холл был наполнен их ароматом. Ему хотелось посмотреть на себя в зеркало.
Но добравшись до спальни, он заколебался. Ему вдруг стало зябко. Он стоял в лучах солнечного света рядом с окном, закрытым розовыми занавесками, и, не решаясь сделать последний шаг, с ужасом думал о зеркале по ту сторону двери в ванную.
Он так долго балансировал на грани тридцати двух лет. Теперь же вместе с резким старением всего тела словно черная паутина опутала его мозг. Самоуверенный молодой человек испарился, будто его и не было, и место его занял угрюмый незнакомец, поглощенный лишь мыслями о предательстве своей плоти. Он обнаружил, что из памяти у него вылетают даты, имена, события. Вещи были обозначены какойто тревожной новизной, даже те, что он неоднократно видел раньше. Легкий звук нарушил тишину дома слеза капнула на пол.
Как сильно изменился его голос. За все сразу мстили ему теперь обманутые им годы. В конце прошлого столетия он посетил женщинумедиума, рассчитывая схватить ее, когда погаснет свет. Но стоило ее пальцам пригасить газовый рожок, случилось нечто ужасное. Раздался звук как будто разорвали занавес, и десятки, сотни разных лиц вдруг проступили в ее лице, подобно тому как люди толпятся у окна горящего дома. Все они были ему известны его жертвы.
Женщина вскрикнула, глаза ее закатились, голова безвольно упала. Он бежал из этого ужасного места, чуть не падая от страха.
Ее пальцы сжимали краник газового рожка. Мириам утверждала, что нельзя прикасаться к мертвым это просто невозможно. Но она ведь не человек, что может она понимать в отношениях между человеком и его мертвецами? Мир мертвых угрожающе навис над ним. Желудок стал выворачиваться наизнанку, словно пытаясь вырваться из его тела, и он прижал кулаки к глазам, мучительно, всеми силами стараясь уничтожить стоявший перед ним образ смерти, образ того, как он окажется в завести страничку в контакте своих жертв. Но образ не исчезал, более того, он становился все отчетливей. Она свернулась на жестком полу, борясь с кошмаром. Роса лежит на мраморном подоконнике окна ее спальни. Из глубин памяти, из туманной дали доносится до нее грубое пение остготов и их тяжелая поступь они идут на императорский дворец. Девушка быстро приходит, шурша тапочками по мраморному полу.